6 апреля на широкие экраны вышел фильм режиссера Карена Оганесяна «Прямой эфир». Мы уже успели его посмотреть и остались под впечатлением, поэтому не могли упустить возможности побеседовать с главной звездой этого кино — Павлом Чернышевым. TeenDaily задал вопросы о съемках и, конечно, о жизни.
Как вы попали в каст «Прямого эфира?»
Честно говоря, я сам не до конца понимаю как. Моя агент сказала, что Карен Оганесян хочет видеть меня на пробах. Мне прислали сценарий, мы утвердили дату встречи, и я начал готовиться. Текста оказалось очень много — так много, что я учил его около трех-четырех дней. Пришлось воспользоваться лайфхаком: чтобы лучше все прочувствовать и заранее «прожить» нужные эмоции, я переписал на бумагу все реплики и пришел на пробы со своими листочками. Вложил в подготовку массу сил, потому что понимал: нельзя ударить в грязь лицом. Сама задумка меня «зацепила», и в голове появилась мысль: «Именно я должен забрать эту роль!»
Каково было играть, по сути, отрицательного героя?
Мне часто говорят, что у меня очень развито «отрицательное обаяние», но самое забавное, что в жизни я совсем не отрицательный герой! (Смеется.) Думаю, это важнее, а играть можно кого угодно: хоть плохого, хоть хорошего. Главное не забывать, что за пределами площадки ты совсем другой человек.
Не бывает на 100% негативных персонажей. Что в вашем герое Егоре хорошего?
Это непростой вопрос. Я понял, что не могу сказать о нем ничего хорошего. Разве что машину Егор водит отлично! (Смеется.) Очевидно, что-то «сломало» его и сделало таким — озлобленным и циничным.
С Кареном (Кареном Оганесяном, режиссером «Прямого эфира», — Прим. ред.) мы изначально говорили о том, что зрители должны буквально возненавидеть этого персонажа и желать для него самого жесткого наказания за его поступки. То есть мы искали, наоборот, наиболее провокационные и отрицательные его черты. Я и сделал Егора именно таким, что из хорошего в нем осталась только красота. (Смеется.)
Как думаете, почему все-таки персонаж стал таким, каким мы увидели его в фильме?
Мне кажется, отчасти на него повлияло воспитание. Егор просто не понимает, что хорошо, а что плохо, он зациклен на своем контенте, подписчиках, лайках и стримах. У него в этом вся жизнь, а о реальности он, по сути, ничего не знает. Когда все интересы сводятся к эфирам, а единственная цель — попасть «топы», так и получается.
Как считаете, такой сценарий теоретически возможен в реальной жизни?
Думаю, конечно, что-то похожее могло бы произойти. Правда, не особо хочется в это верить. Но сейчас, в эпоху стримов, которые набирают миллионы просмотров, мы можем встретить в новостях абсолютно жуткие истории.
Вы бы стали смотреть такой стрим в реальности? И если да, то что бы написали в комментариях?
Первое, что я бы подумал, узнав об этой истории: «Что? На какую еще мину?!» Поэтому, да, из интереса точно зашел бы посмотреть, но был бы уверен, что это просто шутка. А вот комментарии писать бы не стал. Я вообще мало комментирую — пожалуй, только публикации каких-то близких людей.
Вы активно пользуетесь социальными сетями?
Раньше мои аккаунты были максимально «пассивными» — я просто следил за жизнью других людей. Сейчас уже начал что-то постить сам. Для меня это сложно, иногда приходилось себя заставлять. Но в последнее время даже стал ловить от этого кайф.
Публичные люди так или иначе сталкиваются с хейтом. Расскажите о своем негативном опыте в Сети.
Я пока не успел с этим столкнуться или просто не могу вспомнить. (Смеется.) Тем более я понимаю: сколько людей, столько и мнений, не нравиться кому-то — нормально. К любой критике нужно относиться с самоиронией. У меня с чувством юмора все в порядке, поэтому я легко могу над собой посмеяться. Так что если хейт на меня и повлияет, то только в лучшую сторону.
А позитивные запоминающиеся моменты случались?
Да, был момент после спектакля «Ревизор» в театре Олега Табакова. У меня там небольшая роль — пьяницы, так что я, можно сказать, отвечаю за юмор в этой сцене. И как-то одна из зрительниц выложила в соцсети пост, в котором написала, что постановка была потрясающей, а актер, исполняющий роль маргинала, «сделал ее вечер». Она благодарила, писала комплименты и отметила меня на фото, но… на снимке оказался совсем другой человек! Мне было очень смешно.
Возвращаясь к «Прямому эфиру», это довольно серьезное и вдумчивое кино, а какая атмосфера была за кулисами?
Это мой первый опыт съемок в полнометражном фильме. Конечно, все было в новинку и воспринималось очень эмоционально: я кайфовал от процесса, ведь понимал, что мы делаем крутое кино. Мне очень помогал Кирилл Кяро. Он потрясающий человек! Мы много работали вместе над текстом — придирались к каждому слову, чтобы история по-настоящему тронула зрителя и он понял бы все, что творится на экране.
А забавные курьезы были?
Были, конечно. Мы снимали в Северной Осетии, а у меня параллельно шли спектакли в театре. Я отыгрывал постановку, вечером садился в самолет, прилетал в Осетию и ехал сразу на площадку. Весь день мы снимали на холоде, затем я снова садился в самолет, летел в Москву и играл спектакль. В таком режиме прошло где-то две недели. Помню, однажды у нас совсем не было времени на подготовку, поэтому пришлось лететь на площадку уже в гриме — с накрашенными ногтями, нарисованными татуировками на лице. На меня косились все пассажиры самолета! К счастью, в аэропорту уже ждала команда.
Когда съемочный процесс подошел к концу, хотелось продолжения?
Конечно! На площадке царило полное взаимопонимание, и было обидно, что это все закончилось. Но под конец мы шутили над тем, что будем снимать сиквел, даже придумывали какую-то историю.
Спасибо за честность и открытость! И напоследок дайте совет о реальной и виртуальной жизни читателям TeenDaily.
Все очень просто: в любой ситуации оставайтесь людьми, а еще — любите, уважайте и цените близких. Пусть у вас в душе будут доброта и мир.
